Новости космонавтики. – 2013.-№3.-с.3-7.

Интервью руководителя Роскосмоса В. А. Поповкина главному редактору журнала «Новости космонавтики» И. А. Маринину

 – Владимир Александрович, минул 2012 год. Расскажите, каким он оказался для российской космонавтики.

– 2012 год знаменателен по многим причинам. Во-первых, удалось снизить аварийность. Хотя все же без аварий не обошлось. Была одна авария. Еще имела место нештатная работа разгонного блока «Бриз» при запуске космического аппарата «Ямал-402» на заключительном этапе. Но благодаря тому, что грамотно был сделан спутник, удалось компенсировать неточное выведение собственным двигателем. В связи с этим, по различным оценкам, где-то на 3 – 4 года уменьшится срок его эксплуатации. В конечном счете все будет зависеть от устойчивости космического аппарата в точке стояния и расходов рабочего тела на поддержание орбиты.

Во-вторых, мы выполнили все международные обязательства в части пилотируемой космонавтики. Это был первый полноценный год, когда все обеспечение, особенно по доставке космонавтов, было на российской стороне. Мы с этой задачей справились.

Необходимо также отметить, что впервые мы провели открытый набор в отряд космонавтов. За кажущейся простотой этого мероприятия стояла очень серьезная работа, в первую очередь с психологической точки зрения, тех людей, которые отбирают кандидатов в отряд, проверяют документы, готовят и принимают квалификационные экзамены. Все это было начато еще в 2011-м и завершилось отбором в 2012 г. Из прежних требований к кандидатам остались только требования по здоровью. Все остальные пришлось разрабатывать, что называется, «с нуля». И характеристики восьми кандидатов, которые в итоги были отобраны, показывают иной «срез» людей. Совсем с другой мотивацией, нежели раньше. У меня нет сомнений, что их мотивация, их подготовка покажет: мы на правильном пути.

– И как часто теперь будет проводиться такой отбор?

– Необходимость будет определяться потребностью выполнения планов. Им теперь предстоит не менее пяти лет подготовки: два года – общекосмическая, три – в составе группы, и только потом возможно назначение в экипажи. При наличии уже имеющегося отряда мы перекрыли 2017 – 2018 гг. Следующий набор будем проводить с учетом естественной убыли из отряда по возрасту, медицинским показателям, другим причинам.

В-третьих. Мы запустили «Канопус-В» – первый спутник дистанционного зондирования Земли, реально изготовленный уже в российское время. Ведь чтобы ни говорили про «Ресурс-ДК», который отработал два установленных срока, но он – задел советских времен. «Монитор-Э» – экспериментальный аппарат. «Канопус» же – полноценный рабочий космический аппарат ДЗЗ, который дает очень хорошие снимки по качеству, по точности привязки к местности. И это не мое мнение, а мнение экспертов, которые распространяют снимки по всему миру. Это хорошее событие.

Далее. Начато полноценное использование нашего первого научного спутника «Спектр-Р», продолжены научные исследования космическим аппаратом «МКА-ФКИ». В целом 2012 год стал определяющим в выборе направлений развития научного космоса. Окончательно были расставлены приоритеты.

Принципиально договорились с Европейским космическим агентством по сотрудничеству в области планетных исследований. И здесь три составляющих: исследование Марса – проект «ЭкзоМарс» с двумя миссиями в 2016 и 2018 гг., координация совместных работ по исследованию Луны и, наконец, изучение Юпитера и его спутников.

Принципиально важным событием прошлого года стало начало активной фазы строительства космодрома Восточный. Сегодня мы прошли точку невозврата: обратного пути нет. Практически на завершающей стадии – разработка проектной документации на стартовый, технический и обеспечивающий комплекс для РН серии «Союз-2». Начаты полномасштабные строительные и монтажные работы, в которых задействовано несколько тысяч человек. Все это позволяет говорить, что 2015 год – это реальный срок первого пуска. Если этого не произойдет, то вина будет только Роскосмоса или Спецстроя. Других виновных быть не может.

Все необходимые решения приняты Президентом, Председателем Правительства России, в частности по упрощению многих процедур по строительству космодрома. Полностью доведено финансирование, утверждены изменения в Федеральную целевую программу (ФЦП) «Развитие российских космодромов на 2006 – 2015 годы», уточнена Федеральная космическая программа, предусматривающая целый комплекс работ. Таким образом, все сделано для того, чтобы нормально организовать эту работу.

И последнее. В конце 2012 г. была утверждена Государственная программа космической деятельности России. В ней определены все задачи развития российского космоса до 2020 г. Для Роскосмоса этот документ важен, прежде всего, тем, что понятны уровни финансирования на весь период действия документа.

Теперь мы можем приступить к разработке полноценной концепции двух федеральных целевых программ: Федеральной космической программы на 2016 – 2025 годы и Федеральной целевой программы развития российских космодромов на те же годы. Эта определенность дает возможность спланировать продолжение и завершение проектов, которые начаты, но не заканчиваются в 2015 г. согласно действующей ФКП. Мы можем их смело продолжать и завершать, потому что утверждено необходимое финансирование.

– Это впервые?

– Да, для нас это очень важно. Мы получили гарантированное финансирование на много лет вперед. Не будет необходимости в 2014 – 2015 гг. рассматривать, какие программы сворачивать и на завершение каких программ перераспределить оставшиеся средства.

И конечно, это широкие дискуссии по структуре Роскосмоса, отрасли в целом. На правительственном уровне приняты решения, в каком направлении двигаться. Остается только в течение первого квартала 2013 г. все это реализовать.

– Владимир Александрович, а чего не удалось достичь?

– Не удалось достигнуть безаварийности.

– А что для этого делается?

– Делается немало. Вводится ведомственная система контроля качества. По сути дела на всех предприятиях, как первой, так и второй кооперации, работают представители агентства. Завершается разработка нормативных документов и создание экспертных групп по сопровождению наиболее важных научных опытно-конструкторских работ и серийного изготовления. Восстанавливается система военной приемки во исполнение указа Президента, который был подписан два года назад. Эти и другие меры должны дать свой результат.

– Правильно ли я понимаю, что военные представители будут контролировать не только военные заказы?

– Военные представительства контролируют военные заказы, заказы, которые выполняются по федеральным целевым программам, и, кроме того, на договорной основе могут контролировать те проекты, которые осуществляются по коммерческим планам.

– Стратегия развития российской космонавтики до 2030 г. будет разработана?

– Сегодня она носит название «Основы политики Российской Федерации в области космической деятельности до 2030 года и на дальнейшую перспективу». Таково решение Совета Безопасности. Под нее мы разработали План мероприятий по реализации этих основ. Документ «прошел» все согласования и находится в Аппарате Правительства РФ, откуда он поступит в Администрацию Президента России для утверждения.

– Это произойдет в течение года?

– Полагаю, в течение первого квартала. Но основная работа была сделана в прошлом году: и общественные слушания, и обсуждение на различных уровнях, например в Сколково.

– Давайте поговорим о финансировании, его нынешнем уровне. Это возрастание, сокращение, переориентация?

– Все обоснования, просьбы и требования, которые представил Роскосмос, были удовлетворены и Министерством финансов, и Министерством экономического развития при поддержке Правительства, Военно-промышленной комиссии и двух вице-премьеров – Дмитрия Олеговича Рогозина по линии Федеральной космической программы и Владислава Юрьевича Суркова по линии ГЛОНАСС. Во многом благодаря взаимодействию с ними удалось отстоять необходимые суммы.

По сути, это уровень 2015 г., потому что до этого срока у нас все программы были с учетом дефляторов, прогнозов Минэкономики, некоторых пиков по космодрому Восточный, пиков завершающих этапов наиболее важных опытно-конструкторских работ. Так что грех жаловаться.

– А вот какова ситуация по ГЛОНАССу? Что с группировкой космических аппаратов, точностью определения координат?

– Сейчас в группировке 29 космических аппаратов, из которых 23 – в оперативном использовании. Почему бывает 23, а не 24? Потому что сама система изначально была создана с очень жесткими ячейками в трех плоскостях. И в случае выхода аппарата из строя, или необходимости его профилактики, или перезагрузки мы не можем на его место быстро переместить резервный аппарат. В середине февраля мы заполним одно гнездо – и вновь будет в группировке 24 работающих КА.

У нас на Земле сейчас пять готовых к запуску аппаратов и три ракеты – один «Протон» и два «Союза». И когда по нашим расчетам станет понятно, что в течение предстоящих двух-трех месяцев начнутся сбои на аппаратах, тогда мы ставим на подготовку и запускаем новый аппарат. Сейчас по плану в июне – запуск тройки спутников в плоскость, где летают наиболее старые аппараты. Но решение будет принято только при необходимости замены. Если они продолжат работать бесперебойно, то пуск отодвинем вправо.

Теперь по точности измерений координат. Она определяется закладкой эфемерид, поправок на космический аппарат: чем чаще закладываешь, тем выше точность. А еще она зависит от реальных измерений. В настоящее время ситуация такова, что все наши измерительные средства находятся только на территории России. А с учетом траектории полета космических аппаратов, наклонения орбиты получается, что мы «видим» лишь 1/7 часть витка, а на остальной не можем внести никакие поправки. И что самое главное – не можем точно измерить координаты аппарата. Для решения этой задачи ставим по всему миру различные функциональные дополнения этой системы. Они позволят как проверять целостность навигационного поля, так и точно измерять данные по спутникам. Сейчас завершаем установку такой станции в Бразилии. А в целом у нас план размещения станций в Южном и Западном полушарии планеты.

Существует еще один вопрос. Минобороны, к сожалению, задержало модернизацию НАКУ (наземный автоматизированный комплекс управления. – Ред.) для ГЛОНАСС, который позволял бы гораздо чаще и с более высоким уровнем автоматизации закладывать эти эфемериды. Вопрос требует окончательного решения.

Третье, что мы должны сделать, – ввести в штатную эксплуатацию межспутниковую лазерную связь, которая позволила бы передавать с одного КА на другие необходимую поправку, не дожидаясь его появления в зоне видимости наземной станции.

Комплексное решение этих задач позволит в 2015 г. догнать по точности GPS и к 2020 г. достичь гарантированной точности 0.6 м, а по некоторым расчетам – гораздо выше. С учетом развития глобальных, регио­нальных дифференциальных систем, которые сейчас создаются на территории России, и локальных, которые предусматриваются в районах аэропортов, федеральных трасс, точность будет измеряться сантиметрами.

– Это еще с помощью наземных средств?

– Да, с помощью наземных дополнений, т. н. дифференциальных систем.

– Давайте перейдем на дела земные. Много говорилось о возможных структурных изменениях в Роскосмосе и отрасли в целом. Есть конкретные принятые решения?

– У нас есть наш вариант, который пока не одобрен Военно-промышленной комиссией, Межведомственной комиссией под руководством Дмитрия Рогозина, поэтому об окончательных структурных изменениях говорить преждевременно. Наш вариант предусматривает интеграцию предприятий по назначению, создание пяти космических и одного ракетного (по боевой ракетной тематике) холдингов. Его рассмотрение должно состояться в первом квартале.

– А как обстоят дела с кадровыми вопросами: руководителями предприятий, молодыми специалистами?

– В настоящее время идет естественный процесс – поэтапная смена руководителей предприятий. Мы не задавались никогда целью всех поменять или переставить. Люди находят более приемлемые места работы, стареют, уходят на пенсию.

– Резерва руководителей хватает?

– Резерв в прошлом году был обнародован. На каждую должность приходится по два-три кандидата. Резерва у нас достаточно.

– А объективно в него попадали люди?

– Судите сами. Например, в Центре имени М. В. Хруничева к руководству пришел человек из того самого кадрового резерва.

Здесь ведь надо еще учитывать процедуру назначения. Во ФГУПах это конкурсная процедура, рассматривающая несколько кандидатур. При рассмотрении их документов иногда оказывается, что человек, стоящий в кадровом резерве, не подходит к должности. Приходится назначать руководителя не из кадрового резерва.

В акционерных обществах Роскосмос подает предложения по кандидатам, но их согласовывает Росимущество, Минэкономразвития, Военно-промышленная комиссия (ВПК) и Администрация Президента. Причем ВПК и Администрация Президента обладают правом решающего голоса. Бывает так, что подбираем другого человека.

При выборе руководителя учитываются многочисленные факторы: состояние и будущие задачи предприятия, способность претендента их эффективно решать и др.

– Какова ситуация с привлечением молодых специалистов?

– Молодых специалистов интересует сегодня, и это объяснимо, уровень заработной платы и жилье. Помимо, конечно, интересной работы. А она в космической отрасли сама по себе интересная. И если он пришел к нам в отрасль, то интересная работа для него уже есть. Остались жилье и зарплата.

В прошлом году мы в ЦЭНКИ завершили разработку проекта по предоставлению долгосрочного кредитования молодым специалистам. Оно предусматривает внесение предприятием первого взноса за жилье, частичную или полную оплату предприятием процентов по кредиту. Данный проект позволяет закрепить молодых специалистов. Многие из них одобрили проект, и мы начинаем его реализовывать.

Еще одна сторона этой проблемы – выплата надбавок. На предприятиях существуют надбавки молодым специалистам, существенно повышающие общий уровень заработной платы. Но «молодыми специалистами» прекращают быть люди, достигшие 28 – 30 лет (на разных предприятиях по-разному). И хороший, грамотный специалист, достигший определенных успехов в работе, в таком возрасте вдруг начинает получать меньше, чем раньше. Но дату рождения в паспорте не изменишь… Так что надбавки – это очень тонкий, аккуратный рычаг влияния.

Мы привлекаем молодежь напрямую из ведущих вузов, в которых многие предприятия имеют свои базовые кафедры. Космическая кооперация главным образом сосредоточена в Москве и Подмосковье, Самаре, Екатеринбурге, Красноярске, Санкт-Петербурге. Во всех этих городах есть вузы, которые готовят специалистов для наших предприятий. Кафедры в них возглавляют, как правило, генеральные или главные конструктора. И с 3 – 4-го курсов обучение студентов фактически ведется на этих предприятиях. Надо сделать так, чтобы за время учебы студент прикипел к предприятию, и вопроса, где работать по окончании университета, института, не возникало.

Мы завершаем подготовку и подпишем в феврале соглашение о создании консорциума вузов, куда войдут все «наши» вузы и головные предприятия. Главная задача консорциума – разработка единых требований к подготовке специалистов. Чтобы предприятия определились с тем, какие специалисты им нужны, а вузы – с тем, что они могут предоставить. В результате диалога мы получим специалистов необходимых специальностей, которых не надо будет переучивать.

Особенно важна подготовка на 1-м и 2-м курсах, когда закладываются знания по общеакадемическим дисциплинам, тот базис, благодаря которому молодой человек может дальше успешно учиться. Чтобы не возникала ситуация, когда, к примеру, заложены основы изучения таких языков программирования, которые окажутся не востребованными. И два года будут потрачены впустую.

В течение первых двух лет обучения мы должны понять склонность человека к той или иной профессии в сфере ракетно-космической промышленности. Если у него есть склонность к программированию, то, вероятно, целесообразна специализация по системам управления ракет-носителей и космических аппаратов, если к математике – то в области прочностных расчетов. Поэтому мы и хотим договориться, чтобы студенты на первых курсах могли свободно переходить с одной специальности на другую, а в результате сделать для себя правильный выбор. Такая возможность перехода позволит наиболее полно использовать потенциал каждого. Ведь доказано: когда студент учится с удовольствием, эффективность обучения намного выше.

Нам нужны экономисты для работы на наших предприятиях, юристы в области международного космического права, страхования. И таких специалистов надо готовить.

Сейчас мы создаем в регионах центры космических услуг. Выяснилось, что специалистов в области использования результатов космической деятельности готовит всего один вуз – Московский государственный университет геодезии и картографии, да и то в ограниченном количестве. Мы хотим согласовать с Минобразования вопрос организации обучения в этом вузе группы по госзаказу, в которой будем готовить специалистов из регионов по контрактам. Но по окончании университета они должны вернуться в свои регионы и на местах проповедовать, как использовать космические снимки, связь, навигацию и другие космические услуги.

Руководство каждого предприятия отрасли понимает, что молодежь – это их будущее. В ходе работы на предприятиях заметно омоложение коллективов. Например, во время недавних поездок с Д. О. Рогозиным в ВНИИЭМ, РКК «Энергия» было видно много молодых специалистов. И кто хорошо работает, получает достаточно приличные деньги. Это ведь зависит от того, как ты относишься к своему делу, как работаешь, насколько ты востребован.

– А каков средний уровень заработной платы?

– Думаю, что по отрасли мы подошли к средней зарплате в 35 тысяч рублей.

– Если не возражаете, поговорим о нашей орбитальной группировке космических аппаратов, их количестве, состоянии.

– Количество аппаратов можно считать по-разному. Например, искусственно увеличить их количество и считать в группировке те КА, у которых базовая платформа работает, а целевая аппаратура – нет. Или наоборот – в различных сочетаниях. Нельзя никого вводить в заблуждение, совершенно ясно понимая, что работать не будет.

Последние два года мы все вели к тому, чтобы неработающие спутники вывести из группировки. В результате по численности она «подсела».

В настоящее время у нас 60 космических аппаратов социально-экономического, научного и коммерческого назначения, используемых по целевому назначению. Но эта группировка с реально действующими аппаратами. Все они используются по целевому назначению. Восемь аппаратов в резерве. Аппараты Минобороны в это число не входят.

– Поделитесь планами на 2013 год.

– В этом году мы должны запустить пять аппаратов связи («Экспресс-АМ5», «Экспресс-АМ6», «Экспресс-АТ1», «Экспресс- АТ2», «Ямал-401»). Таким образом, мы сделаем, что связь на нашей территории станет полной и будет базироваться на наших аппаратах.

В состав группировки дистанционного зондирования Земли в первом квартале будет запущен «Ресурс-П». Он готов, пройдены ресурсные испытания звездных датчиков на пять лет. Их сделали, по сути, заново. Существовала проблема, связанная с потерей производства герметичных корпусов для них, поэтому изготовили клееный корпус. Но производство герметичных корпусов – одна из ключевых вещей, которую будем восстанавливать. Кроме того, были проблемы с фтором, окислением матриц. Поэтому пришлось выполнить большое количество доработок – и пуск сдвинули вправо, чтобы минимизировать риски.

В области научных исследований в 2012 г. Роскосмос планировал и был готов запустить космический аппарат «Бион», но по просьбе Института медико-биологических проблем старт перенесли на текущий год. Ученые боялись поморозить биологический материал, проще говоря – мышей, так как посадка была запланирована на ноябрь. Теперь пуск намечен на апрель.

Из научных КА в этом году мы планируем запустить малый аппарат «Ломоносов» для изучения ионосферы. Он изготовлен на нашем предприятии в кооперации со студентами МГУ.

В этом же году мы усиленно начинаем восстанавливать группировку метеоспутников. Планируем запустить второй «Электро-Л» и второй «Метеор-М». И группировка будет полной. Первый «Метеор» сейчас, после окончания этапа летных испытаний, работает с некоторыми ограничениями. Но мы внимательно изучили все нюансы, доработали все необходимое. Теперь готовы сделать серию таких аппаратов и запустить их в короткое время. И в течение 5 – 7 лет, или даже 10 лет, как в случае с «Электро-Л» на геостационаре, не возвращаться к их производству. А за эти годы разработать новый КА для новой группировки.

Пилотируемая тематика продолжается: у нас в плане четыре «Союза» и четыре «Прогресса» к Международной космической станции. И в конце года намечено запустить Многоцелевой лабораторный модуль.

О системе ГЛОНАСС мы уже говорили. Еще планируем запустить три «Гонца». Их группировка достигнет восьми КА, и начнутся реальные попытки ее коммерческого использования. Есть договоренности с Газпромом, Роснефтью, Минтрансом для контроля грузоперевозок. В ОАО «Гонец» пришла новая амбициозная команда молодых ребят, которая занимается этим проектом и стремится сделать его коммерчески привлекательным.

Они «давят» на наших разработчиков аппаратов, вынуждая их упрощать аппарат, уменьшать вес и тем самым снижать стоимостные показатели. Тогда продукт будет выгоден для федеральных заказчиков. Но он будет привлекателен и для коммерческих заказчиков и сможет себя хотя бы частично окупать.

– Космические аппараты, о которых Вы говорили, и другие необходимо выводить на орбиты с помощью ракет-носителей. У нас есть РН, находящиеся в эксплуатации, есть и неиспользуемые – «Циклон», «Космос», «Старт». Как обстоят дела с этим?

– В Роскосмосе запаса ракет «Циклон-2» нет. Они могут быть в запасах Минобороны. Мы их пускать не планируем.

Знаю, есть два «Космоса-3М», которые мы предлагаем Министерству обороны утилизировать методом пуска. Готовы как свою федеральную полезную нагрузку загрузить, так и военную и коммерческую. Решение по этим ракетам надо принимать: либо в этом году мы продлеваем гарантийный срок и пускаем, либо в следующем году просто утилизируем.

Что касается «Старта». В прошлом году мы возвращались к этому вопросу. Посчитали всю экономику и поняли, что пока их пуски экономически невыгодны. «Старт» проигрывает тому же «Рокоту», «Союзу-2.1В», «Космосу», легкой «Ангаре». И сегодня пока нет решения, как сделать «Старт» экономически привлекательным, так как очень дорогая удельная стоимость выведения груза. Вместе с тем договорились с МИТом, что они посчитают, как и что можно удешевить. Проведем еще один этап переговоров с Минобороны по вопросу бесплатного использования списываемых ступеней. Процесс утилизации твердотопливных двигателей – вымывание – это очень дорогое удовольствие.

Использование «Днепра» также в стадии решения. Украина, которой надо отдать должное, раскрыла все свои финансовые показатели. Мы принципиально договорились по ценам, затратам каждой стороны и совместно с Минобороны направили документы в Правительство. В случае одобрения все договоренности необходимо будет оформить документально, затвердить в виде контрактов и соглашений. Тогда, возможно, проект «Днепр» будет реанимирован. Но к запускам будем подходить избирательно. В ракетах используются токсичные компоненты топлива, и надо быть уверенным с точки зрения их надежности, грамотного продления ресурса и выполнения всех необходимых мероприятий, а не формального наличия штампа в паспорте по продлению сроков.

– А перспектива использования «Протона» с разгонными блоками имеется?

– «Протон-М» будет продолжать использоваться. Но надо помнить, что существующие «разгонники» создавались на базе прежних разработок. Например, ДМ разрабатывался в 1960-е годы для лунной ракеты Н-1, поэтому в него априори закладывались высокие точности, которые востребованы и сейчас.

«Бриз» – это, по сути, блок разведения боеголовок МБР, который создавался для узкого круга задач. У каждого РБ есть свой предел совершенствования и свой предел нагрузок. По «Бризу» мы этот предел исчерпали.

«Бриз-КМ», используемый сейчас на «Рокоте», создавался первоначально также для решения другой задачи. Потому и он имеет много ограничений.

«Фрегат» производства НПО имени С. А. Лавочкина – это бывший перелетный модуль на Луну. Пуски троек «Глонассов» мы будем делать с помощью разгонного блока ДМ из-за необходимости обеспечить высокую точность выведения. Чем точнее выведены КА, тем меньше тратится ресурсов на перемещение в заданную точку орбиты, что, в свою очередь, ведет к увеличению срока активного существования.

Все эти разгонные блоки имеют свои ограничения, и ни один их них не предусматривает возможности управления (перепрограммирования) с Земли. Поэтому мы вынуждены создавать новый разгонный блок – кислородно-водородный (КВРБ) тяжелого класса. Полагаю, он должен быть изготовлен к определенному этапу летно-конструкторских испытаний тяжелой «Ангары». У «Хруничева» есть опыт разработки такого блока для Индии.

КВРБ должен обладать качествами космического аппарата. Нам нужно иметь возможность остановить любой процесс, перезаложить программу и продолжить выведение. Должен быть многоразовый двигатель и система управления командной радиолинии, по сути, как у космического аппарата.

Все разгонные блоки должны уметь работать с орбитальными ретрансляторами, как минимум, сбрасывать телеметрию в т. н. «теневых» участках. Для этого мы завершаем формирование группировки аппаратов серии «Луч».

– Когда «Союз-2» заменит «Союз-У»?

– «Союз-2.1А» заменит «Союз-У» в 2015 г. А вот «Союз-ФГ» будет летать и выводить на орбиту пилотируемые корабли, пока «Союз-2.1А» не наберет статистику надежности, необходимую для пилотируемых полетов.

– А с новой тяжелой ракетой определились? Появлялась различная информация по «Ангаре», по другой ракете…

– Чтобы не потерялся задел по «Руси» (все-таки средств было много затрачено), мы в этом году завершим этап разработки проектно-сметной документации для адаптации стартового комплекса «Ангары» на Восточном. Но решение о его строительстве мы будем принимать только после начала летных испытаний в Плесецке.

Всех интересует сверхтяжелая ракета грузоподъемностью до 120–130 тонн. В этом году в рамках НИР «Магистраль» мы проводим НИР по определению облика этой сверхтяжелой ракеты, который определяется тремя условиями. Первое – реальной потребной массой, выводимой на опорную орбиту. Второе – грузопотоком, чтобы в результате не получилась ракета для полетов один раз в пять лет. Третье – базой ее построения.

Мы обладаем широкой и хорошей базой в двигателестроении. Весь мир хочет покупать наши двигатели. Надо определиться, какие компоненты топлива будут использоваться. Варианты различны: кислород–керосин, ацетам, метан. Комплекс исходных данных будет передан в РКК «Энергия», ГКНПЦ имени М. В. Хруничева и «ЦСКБ – Прогресс». Роскосмос хочет получить от каждого предприятия в рамках аванпроекта облик своей сверхтяжелой РН с указанием основной схемы, кооперации, примерных сроков создания, стоимости. Затем на Научно-техническом совете агентства выберем и определим тот вариант, который действительно будет отвечать потребностям. Но это может быть ни один из трех предлагаемых вариантов. Возможно, что мы выберем самое лучшее у каждого из трех проектов, и в зависимости от этого будет определено головное предприятие и его кооперация. Это проект очень дорогой, и нельзя, чтобы им занималась только кооперация Центра Хруничева или только кооперация «ЦСКБ – Прогресс». Это задача 2013 г.

В 2014 г. мы сделаем эскизный проект, а в Федеральной космической программе на 2016 – 2020 годы определим, опять-таки с учетом грузопотока и массы полезного груза, сроки создания этой ракеты.

– Роскосмос тесно работает с РАН. Какие задачи предстоит решать совместно с ученым сообществом?

– Не вижу в данном случае чисто научных вопросов. Доставка научных приборов, различных устройств на Луну, Марс и т. п. – задача не Академии наук. Роскосмос должен определиться, какими средствами и в какие сроки решить эти задачи.

К примеру, потребуются пилотируемые полеты на Луну для обслуживания тех объектов, которые там хочет иметь РАН. Значит, мы должны прикинуть мощность для пилотируемого варианта.

Полет на Луну пока остается только желаемым и не приобрел жестких требований. Хочет ли РАН ставить на Луне радио- и оптические телескопы, станции по изучению свойств грунта, обеспечить присутствие там человека, понять периодичность таких полетов – это их прерогатива. Они должны определиться.

От Минсвязи мы просим спрогнозировать массу, энергопотребление космического аппарата связи на геостационарной орбите в 2020 или 2030 г. Если это 30 кВт, то нам нужно доставить туда космический аппарат массой 6 тонн, если 40 кВт – то это уже порядка 8 тонн. А мы должны сделать РН не под одну задачу, а универсальную. Чтобы она выпускалась серийно.

– Благодарю Вас, Владимир Александрович, за интересную беседу. И последний вопрос: что бы Вы пожелали себе и редакции НК в 2013 г.?

– Сначала журналу. Изданию пожелал бы расширения читательской аудитории, интересующейся различными аспектами космонавтики: общепознавательными, специальными, историческими… В нем очень хорошо хронологируется пилотируемая тематика. Такого нет ни в одном другом издании, и это когда-то наверняка будет востребовано.

Для себя хотелось бы реализации задуманных планов, отсутствия аварий и оставаться вашим читателем.